Пан, 1899

Идеалом художника была удивительная многогранность мастеров эпохи Возрождения. Врубель пробовал свои силы в монументальных панно, декоративной скульптуре, витраже, декоративном искусстве, в архитектуре. К универсализму его подтолкнуло активное участие в деятельности мамонтовского кружка в Абрамцеве.
Грандиозные замыслы художника часто повисали в воздухе - время Врубеля еще не наступило. Вообще неосуществленность замыслов была частью его гения. Но творческим универсализмом он обладал больше, чем любой из его современников. В 1890-е годы в Абрамцеве была создана П.К.Ваулиным керамическая мастерская, возродившая искусство майолики. Врубель увлеченно работал в глине. Его прельщали богатые живописные возможности майолики, игра глазурей и люстров.

Исследователь Н.Ардашникова пишет: «В творческом содружестве с Врубелем П.К.Ваулин открывает секрет производства восстановительных глазурей, в котором Врубель видит новую эстетическую сущность керамики и превращает чудо химии в чудо искусства. Техника восстановительного обжига основана на химическом процессе восстановления в огне горна окислов, входящих в состав цветных глазурей, в металлы. Так стихия огня творит красоту».
В Абрамцеве впервые в XIX веке художники предпринимали новаторские опыты в области монументально-декоративного искусства. В частной опере Мамонтова Врубель, Коровин и Головин подняли до уровня высокого искусства декоративную живопись. Участники абрамцевского кружка мечтали о проектах зданий, покрытии их стен монументальными росписями, создании интерьеров, как во времена Ренессанса в Италии. В этот период рядом с Врубелем в керамической мастерской работал театральный художник А.Головин, оставивший любопытные воспоминания об этом периоде в жизни Врубеля.
«Я работал с ним в абрамцевской мастерской Мамонтова. И, вот, смотришь, бывало, на его эскизы, на какой-нибудь кувшинчик, вазу, голову негритянки, тигра - и чувствуешь, что здесь «все на месте», что тут ничего нельзя переделать. Это и есть, как мне кажется, признак классичности. Врубель «идеально выражал свою мысль».
Его художественной миссией было служение красоте, а девизом - «Истина в красоте». Врубель мучительно раскаивался в том, что связал свое творчество с «духом тьмы». Ему хотелось вернуться к себе, «с душой, открытой для добра». Поэтому его концепция «художника-пророка» далека от эстетизма. «Художник достоин пророческой миссии, только приобщившись к человеческим страданиям и тревогам».

Врубель делал в Абрамцеве скульптуры, маски для архитектуры, блюда, изразцы для облицовок. По его проектам исполнены изразцовый камин и печь-лежанка в абрамцевском доме. Работа в керамике заметно повлияла на него. Благодаря керамике художник стал новатором русского декоративного искусства. Современного западного искусства Врубель не любил потому, что его собственный мир был противоположен импрессионистам. Он не усмотрел в них «величавых образов» и не слышал «музыки цельного человека». Духовной пищей Врубеля были итальянский Ренессанс и экзотический Восток. На почве сказаний, былин и песен, народных орнаментов создавал свои картины и Врубель. Кроме фольклора, они перекликаются с музыкальными, театральными впечатлениями. С музыкой было тесно связано его творчество. В постановках опер Римского-Корсакова художник был автором декораций, костюмов, занавесов, плафонов для зрительного зала. Влияние музыки, литературы и театра на живопись Врубеля велико. Его «Морская царевна» навеяна музыкой «Садко», в портрете Забелы в роли Волховы слились воедино впечатления от сказок, музыки и художнического проникновения в удивительные формы и цвета растений.