Демон, 1890 Гадалка, 1895

» Первая » Вторая » Третья » Четвертая » Пятая » Шестая » Седьмая » Восьмая » Девятая » Десятая » Одиннадцатая » Двенадцатая » Тринадцатая » Четырнадцатая » Пятнадцатая » Шестнадцатая » Семнадцатая » Восемнадцатая » Девятнадцатая » Двадцатая » Двад.первая » Двад.вторая

Врубель был замечательным и до сих пор далеко еще не понятым до конца, не раскрытым и мало изученным художником. В его произведениях увлекает стремление решать большие задачи, коренные проблемы жизни, трактовка которых порою принимает титанический характер, как в многочисленных варьированиях всю жизнь занимавшей его темы Демона. И в удачах и в срывах его творчества нас не может не волновать глубоко, не пронзать наше сердце та трепещущая страстность, которой проникнуты все его произведения. От них словно веет на нас дуновением его большой, трагической и полной противоречий души.
Нас прельщает и чисто художественная красота его картин, рисунков, скульптур и изделий прикладного искусства. Он был чрезвычайно многосторонен в своих поисках красоты. И эта красота была в творениях Врубеля всегда не только глубоко взволнованно содержательна, но и пронизана всем трепетом его исканий.
Творчество Врубеля не только сложно, но и противоречиво, сочетая порою самые противоположные, обусловленные сложностью и противоречивостью его эпохи, верные и ошибочные черты. При изучении творчества Врубеля одним из важных, если не сказать коренных, представляется вопрос о взаимоотношении в его произведениях природы и человека.
Врубель создал в картинах «К ночи» (1900) и «Сирень» (1900) поразительные по силе, глубине переживания и содержательности образы природы. Они настолько своеобразны, что заставляют поставить вопрос об особом вкладе Врубеля в истолкование природы в русской живописи. Но вместе с тем их нельзя назвать пейзажами в собственном смысле слова. В них слишком значительны сюжетный момент и роль фигур. Но главное состоит в том, что в них нет той самостоятельной жизни природы, которая составляет сущность пейзажной живописи. Казалось бы, это совершенно естественно, так как пейзаж как таковой не занимает сколько-нибудь значительного места в многогранном и разнообразном творчестве художника. Собственно пейзажи - это немногочисленные этюды маслом, акварелью и карандашом. От раннего академического периода известно несколько незначительных набросков акварелью 1882- 1883 годов (Государственный Русский музей), а от киевского, если не считать крохотной акварели, изображающей церковку среди зелени, дошел, кажется, только один этюд «Одесский порт» (1885, Музей русского искусства, Киев). Во время первого пребывания в 1884-1885 годах в Венеции, этом пейзажнейшем из городов, Врубель, делая зарисовки людей и памятников, не писал, по-видимому, пейзажей. Единичным является и этюд северной природы «Поз-река», относимый к началу 90-х годов. Лишь во время следующих поездок в Италию, в 1891-1892 годах, и в особенности во время путешествия по Средиземному морю в 1894 году Врубель создает ряд прекрасных по живописи и выразительных этюдов. Но когда он в 1896 году побывал в Швейцарии, снова ее природа не привлекла внимания художника. Лишь после долгого перерыва, уже в 1900-х годах, мы встречаемся с несколькими пейзажными этюдами, сделанными во время перерывов в его болезни, а также с видами из окон лечебницы, где он находился. Вот и все, собственно, пейзажи, созданные Врубелем. Их немногочисленность свидетельствует о том, что пейзаж как таковой, как самостоятельный сюжет, не интересовал Врубеля. Между тем в его сюжетных картинах пейзаж играл большую и существенную роль. Более того, можно назвать лишь очень немного произведений, в которых пейзажа бы не было.
В киевский период, работая над религиозными композициями и ставя перед собой задачи определенным образом понятой монументальности, Врубель не мог и не должен был вводить в свои композиции пейзаж. Попытка сделать это в первом варианте «Надгробного плача» для предполагавшихся росписей Владимирского собора наглядно показала это Врубелю, и он в окончательном эскизе дал гораздо более соответствовавший характеру живописи абстрактный архитектурный фон (оба эскиза 1887 года, хранятся в киевском Музее русского искусства).
Созданные в Киеве акварель «Восточная сказка» и картина «Девочка на фоне персидского ковра» (обе 1886 года, Музей русского искусства, Киев) принадлежат к тем немногим произведениям Врубеля, в которых, как позднее в «Испании» (1894, Государственная Третьяковская галерея), «Гадалке» (1895, Государственная Третьяковская галерея), портретах, изображение дается в интерьере. Начав в 1888 году картину «Христос в Гефсиманском саду», Врубель в процессе работы превращает ее в изображение «Христа в пустыне» с оригинальным пейзажем. Работа над этой картиной была прервана, но в том же году, возвращаясь к интересовавшему его еще в академические годы сюжету «Гамлет и Офелия», он теперь дает сцену на фоне пейзажа (1888, Государственная Третьяковская галерея).
Этой тенденции предстояло развернуться в дальнейшем в московском периоде творчества в большинстве лучших работ Врубеля. Иными словами, не интересуясь пейзажем как сюжетом, Врубель почти не мыслил передачи своих исходящих от литературы сказочных или фантастических образов вне природы. Даже такие аллегорические изображения, как «Муза» или «Философия», предстают в виде женских фигур, тесно связанных с окружающим их пейзажем. Зачастую Врубель нарочито стремится слить фигуры с пейзажем в некое неразрывное целое, как, например, в «Богатыре», или с архитектурой, как в панно «Венеция», сделать природу или городской пейзаж как бы равным фигурам «действующим лицом». Поэтому так интересна и закономерна проблема отношений природы и человека в творчестве Врубеля. Это не формальный вопрос о том, какое место в сюжетных композициях отводится пейзажу, а вопрос именно о взаимоотношениях природы и человека, которые в различных произведениях носят совсем различный характер и по-разному истолковывают друг друга. Эти взаимоотношения тем более интересны, что Врубель, за редчайшими исключениями, не использовал в пейзажных частях своих картин натурные пейзажи. Таким образом, немногочисленные пейзажные этюды представляют собой как бы отдельную и второстепенную часть его творчества, словно не зависящую и не связанную с основным потоком. Понимавшиеся как более или менее случайные, спорадические работы Врубеля, его пейзажи не привлекали внимания исследователей. В самом деле, самостоятельное изучение пейзажных этюдов Врубеля - слишком мелкая и мало обещающая тема. Другое дело, если попробовать понять внутреннюю связь этих пейзажных натурных этюдов с трактовкой природы в больших сюжетных композициях.