Демон, 1890 Гадалка, 1895

» Первая » Вторая » Третья » Четвертая » Пятая » Шестая » Седьмая » Восьмая » Девятая » Десятая » Одиннадцатая » Двенадцатая » Тринадцатая » Четырнадцатая » Пятнадцатая » Шестнадцатая » Семнадцатая » Восемнадцатая » Девятнадцатая » Двадцатая » Двад.первая » Двад.вторая

Интересно родство декорации и панно в творчестве Врубеля. Действительно, например, эскиз «Сумерки. Римский мотив» (1891-1892, Государственная Третьяковская галерея), предназначавшийся для занавеса, можно бы было использовать и для панно, а пожалуй, и для картины. Взятый в этом смысле, он вдруг начинает напоминать соответствующие жанры Г.И.Семирадского («Летние сумерки в Помпее») или И.Ф.Селезнева («В Помпее»). Представителей этого позднего академического «антикизирующего» жанра Врубель, несомненно, хорошо знал, а картину Селезнева мог даже видеть на выставке в Киеве в 1888 году. Такое сопоставление поверхностных, эклектических поздних академистов с Врубелем на первый взгляд кажется не только странным, но чуть ли не кощунственным. Но речь здесь идет не о сопоставлении или сравнении. Разумеется, произведения Врубеля бесконечно искренней, содержательней и выше в чисто художественном отношении. Речь идет о том, что в подобных работах, в которых на фоне преображенного итальянского пейзажа мы видим античные персонажи - а таков еще и эскиз занавеса, именуемый «Италия (сцена из античной жизни)» (1891, Государственная Третьяковская галерея), - несомненно сказывалось воздействие на Врубеля академических традиций. Следует припомнить, как искренне и поэтично трактовал Врубель еще в бытность свою учеником Академии традиционные сюжеты. То, что для других было скучной казенщиной, далекой от жизни, то для него в работе над классическими темами («Античный мотив», 1881-1882, Государственный Русский музей; замечательная акварель «Пирующие римляне», 1883, Государственный Русский музей) являлось поэтическим и вдохновляющим. То, что давно стало академической рутиной, Врубель силой своего гения пытался воскресить, ища здесь традиции «величавого искусства». Это вполне соответствовало его усвоению в рисунке и акварели классицистической основы чистяковской манеры и приданию ей новой жизни. Как трансформирует Врубель традиционные академические приемы, сообщая им новое декоративное звучание, так же стремится он в духе своего поэтического символизма перетолковать старые антикизирующие сюжеты. Творческая переработка художником античной тематики получает свое завершение в декоративных панно «Суд Париса», где собственно классицистические моменты отступают на дальний план сравнительно с фантастичностью. Эскиз маслом «Сумерки. Римский мотив», написанный в приглушенной цветовой гамме, в общем не очень удался Врубелю. Лишь в мерцании и переливах цветов одежд персонажей чувствуется высокое врубелевское мастерство.
Зато со всем блеском оно выступает в замечательном акварельном эскизе занавеса «Италия (сцена из античной жизни)». Как драгоценные камни, переливаются здесь в «транености» мелкими мазками одежды и певицы с лирой и слушающих ее людей. В них античное как-то странно перекликается с древневосточным, вернее, с каким-то совершенно фантастическим Востоком. И тут вспоминаешь одновременную замечательную акварельную иллюстрацию Врубеля к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Еврейская мелодия (из Байрона)» (1890-1891, собрание семьи С.В.Герасимова, Москва), в которой изображена странная сказочная фигура восточного владыки, слушающего певца. Поистине удивительно это использование родственных мотивов для столь разных видов изобразительного искусства, как книжная иллюстрация и театральный занавес. Но их роднят декоративность и музыкальное начало, в обоих случаях даже прямо сюжетно выраженное. Так раскрывается для нас литературная опосредованность образов Врубеля и то, что в их истолковании он использует декоративные решения и приемы.
Через все творчество Врубеля проходит трагически величавая и глубоко противоречиво трактуемая тема Демона, начиная с картины «Демон» (не сохранилась), написанной еще в 1885 году, в первом периоде творчества, и кончая последним большим полотном «Демон поверженный» (1902, Государственная Третьяковская галерея). В решении этой так глубоко волновавшей Врубеля всю жизнь темы, в которой он выражал свои самые сокровенные мысли и чувства, темы, которая в своем бунтарском и тревожном характере была столь современной, ярко проявилась опосредованность мышления и творчества художника. Свои идеи он выражает, используя уже существующие художественные образы. Для «Демона» это были преимущественно образы Лермонтова, разумеется, сильно измененные соответственно другой эпохе и иному характеру врубелевского творчества. Наряду с этим можно отметить и обращение Врубеля к музыке и театру, то, какое впечатление на него произвела опера А.Г.Рубинштейна «Демон», когда он видел ее в Киеве в 1886-1887 годах, и позднее, когда он сам писал для нее декорации, от которых до нас дошел один небольшой эскиз (Государственный центральный театральный музей имени А.А.Бахрушина). Но еще более важно и интересно обращение Врубеля при воплощении этой темы ко всем, в сущности, видам изобразительного искусства и тесное переплетение их между собою. Так, начав писать в Киеве картину на тему «Демон», он одновременно пытается решать ее и в скульптуре, не только вылепив голову Демона, но даже задумывая статуэтку как проект памятника Лермонтову. Статуэтка, кажется, сделана не была, а самую лепку «гигантского бюста» Врубель обосновывал формальными задачами, считая, что это поможет его живописи. Но этой причины уже не было, когда он в Москве в 1890 году одновременно с работой над иллюстрациями к Лермонтову не только пишет картину «Демон (сидящий)» (Государственная Третьяковская галерея), но и снова лепит голову Демона. Н.А.Прахов свидетельствовал, что картина возникла из эскиза для каминного экрана в Абрамцеве и что даже был нарисован орнамент из сильно стилизованных тюльпанов для рамы этого панно, который Прахов выполнил выжиганием по дереву. Возможно, что этот рисунок стилизованных цветов был связан с цветами в картине, кажущимися в своей «гранености» словно сделанными из каких-то разноцветных камней. В Третьяковской галерее есть контурный рисунок очень плоскостно стилизованных цветов, по которому можно было и делать орнамент для выжигания и писать фантастические цветы в картине «Демон». При воплощении темы в станковой и декоративной живописи, в иллюстрации и в скульптуре Врубель исходит не только из, так сказать, общего отвлеченного образа Демона, но и из решения его в театре и в литературе. Все это наводит на мысль, что художественная опосредованность сюжетов и тем врубелевского творчества была проявлением тенденции к синтезу искусств. Объединяющим началом здесь была монументальная декоративность. Такая разносторонность, такой универсализм были возможны лишь в силу того, что для Врубеля было важнее то, что объединяло разные виды изобразительного искусства, нежели их узко понятая специфика. Как всякий настоящий художник, он считался, конечно, каждый раз с конкретной задачей, которую надо было решить практически, иллюстрируя книгу или делая майоликовый камин, создавая театральную декорацию или картину. Но в монументально-декоративном характере его творчества, объединявшем самые различные по видам работы, ведущим было именно монументальное начало. Оно вытекало из глубины переживания и силы образов, из высокого представления об искусстве.