Врубель - главная      Мир Врубеля


Врубель     Биография     Шедевры     Картины     Рисунки     Исследования     Музеи     Фото     Хроно     Ссылки
Дмитриева    Коган    Скляренко    Бенуа    Островский    Маковский    Федоров    Рерих      Малолетков    


Вступление     В академии художеств     Монументалист    Великий рисовальщик    На грани безумия    Живописец от бога
Врубель-декоратор    Музыка и литература    Врубель-педагог     Врубель и художественная фотография     Стиль модерн


Ранние годы    Ученичество    Киев. Встреча с древностью    Незамеченные шедевры    Демоническое    
Поиски универсальности    Фантастический реализм    Портреты    Начало нового века    Рисунки с натуры    
Запоздалая слава    Волшебство и магия Врубеля    Тема Пророка    Предпоследнее    Некоторые итоги жизни


Природа и человек в творчестве Врубеля. Статья Алексея Фёдорова-Давыдова

   
   

Демон
Демон, 1890


Гадалка
Гадалка, 1895

   
   

» Первая
» Вторая
» Третья
» Четвертая
» Пятая
» Шестая
» Седьмая
» Восьмая
» Девятая
» Десятая
» Одиннадцатая
» Двенадцатая
» Тринадцатая
» Четырнадцатая
» Пятнадцатая
» Шестнадцатая
» Семнадцатая
» Восемнадцатая
» Девятнадцатая
» Двадцатая
» Двад.первая
» Двад.вторая

   
  
В своем обращении к языческой мифологии Врубель обнаружил новое по сравнению с васнецовским понимание «русского стиля» и его пережитков в народном искусстве. Вместе с тем нельзя не отметить, что в сочетании русской мифологии с античной Врубель в «Пане» как бы предвещает то, что значительно позже будет совершать в скульптуре С.Т.Коненков, еще до поездки в Грецию сделавший свою «Нике» (1906, Государственная Третьяковская галерея). В ней русской простой крестьянской девушке придана та просветленная душевная победность, которая ассоциируется с образом греческой богини. Известно, что после поездки в 1912 году в Грецию Коненков уже в самих формах своих скульптур стремился согласовать античность с народными истоками деревянной скульптуры («Крылатая», 1913, «Девушка с поднятыми руками», 1914, Государственная Третьяковская галерея).
Все более увлекаясь во второй половине 90-х годов национальной тематикой и «русским стилем», Врубель, однако, не оставлял и своих интернациональных литературных образов и общечеловеческой тематики. Такой была, по существу, непрекращавшаяся работа над Демоном. Но, уже не говоря о ней, заметим, что во время создания «Микулы Селяниновича» художника в 1896 году занимает «Фауст», а одновременно с «Богатырем» в 1898 году - росписи на итальянские темы для театра П.Г.Солодовникова. В следующем году наряду с «Паном» пишется «Валькирия». Позднее, в 1900-1901 годах, Врубель решает, по сути дела, одну и ту же тему слияния человеческих существ со стихией моря и в русских («Тридцать три богатыря») и в античных образах («Игра наяд и тритонов»). Тогда же он пишет декорации не только к опере Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», но и к опере Вагнера «Тангейзер».
Подобно многим современникам, Врубель искал «национальную душу». Но она не была для него единственно интересной, и в самом национальном ставился акцент на русском выражении общих мировых идей. Он писал сестре летом 1891 года из Абрамцева: «Сейчас я опять в Абрамцеве и опять меня обдает, нет, не обдает, а слышится мне та интимная национальная нотка, которую мне так хочется поймать на холсте и в орнаменте. Это музыка цельного человека, не расчлененного отвлечениями упорядоченного, дифференцированного и бледного Запада». В этой типичной для времени неославянофильской фразеологии В.С.Соловьева и Ф.М.Достоевского как основное, главное слышится врубелевская тяга к цельной, гармоничной, естественной личности, к человеческому типу с неразорванным сознанием, свободному от противоречий.
Врубель всю жизнь противопоставлял пошлой обыденности и «порядочности» мещанского существования свою бурную взволнованную фантастику, свои героические и возвышенные образы. И если в «Демоне» это было бунтарство, а в «Фаусте» - вечное сомнение, то в образах «Микулы» или «Богатыря» Врубелю почудились эти цельные, нерасчлененные личности, в своей примитивности свободные от противоречий. Эта воображаемая личность не только не противостояла природе, а как бы вырастала из нее. Ее мифологичность, ее язычество и были ее «естественностью» и «природностью». Природа начинала играть все большую роль в отображавших эти образы картинах. Это сказалось уже со всей силой в пейзажности «Пана», образ которого был пантеистическим и в этом своем пантеизме сочетал славянского лешего с античным богом лесов.
В еще большей мере пейзажными были картины 1900 года - «К ночи» и «Сирень» (обе в Государственная Третьяковская галерея). Здесь уже не пейзаж дополнял образ человека, а, напротив, этот последний дополнял пейзаж.
С возрастающей пейзажностью поздних картин Врубеля, с тем, что в них пейзаж все больше становился основой, главной темой изображения, связано то, что образ природы в них все более восходит к восприятию конкретной натуры. Конечно, ночная природа «Пана» или «К ночи» писалась не с натуры, а по воспоминанию. Для «Пана» это был вид с террасы в имении кн. М.К.Тенишевой, для картины «К ночи» - пейзаж, который Врубель наблюдал во время вечерних прогулок на хуторе Н.Н.Ге. «Картина «К ночи», - вспоминал С.П.Яремич, - дает живое напоминание вечерних прогулок, когда пышный багрянец чертополохов на пустынном, незасеянном поле загорается последний раз в надвигающейся ночи, а вдали уже густеет свинцовый мрак». Но картина Врубеля не была натурным пейзажем, а, как обычно, результатом обобщения многих впечатлений.
Для двух вариантов «Сирени», писавшихся там же, мы имеем два похожих на этюды эскиза (Государственный Русский музей и Государственная Третьяковская галерея). И все же, когда Врубель в 1901 году задумал написать большой картинный вариант «Сирени», ему снова понадобились фотографические «снимки с сирени, которая уже в цвету». Итак, для создания пейзажа в большой монументальной картине фотография оказывается наиболее пригодной потому, что в такой картине сам пейзаж носит характер «пейзажа воображения». Мотив сирени принадлежал к числу тех, которые всю жизнь привлекали Врубеля. Так, акварель «Куст сирени» (собрание О.И.Троян, Москва) мы находим среди работ еще киевского периода, известна также акварель «Букет сирени» (1900, Государственный Русский музей), современная картинам, а быть может, и сама в них использованная, и рисунок на ту же тему (1905, Государственный Русский музей).

Возрастание пейзажности в поздних картинах Врубеля сопровождалось поисками цельной, «естественной» человеческой личности. Но Врубелю могли лишь мечтаться такие цельные личности. И он сам с его обостренной психикой и в особенности его сложная и противоречивая эпоха не могли создать действительного выражения целостности человека. Врубель стремился освобождаться в этих поздних картинах от противоречия «духовности» личности и красоты природы, но только за счет того, что сама природа становилась носительницей и выразительницей этого тревожного и напряженного «томления» духа. Так, картина «К ночи» исполнена тревоги и скрытого ожидания чего-то, что менее всего способно внести ясность и гармонию в мир. Зловещим отблеском какого-то пожара зари горят стебли и особенно цветы бурно разросшегося на переднем плане чертополоха. Из них, как из «цветов зла», возникает темная фигура лешего, вместо пастуха стерегущего стадо. Но лошади пугаются не его, а чего-то неведомого, что словно несет с собою подувший на закате ветерок. И вот они насторожились и прислушиваются. В картине главное и действующее на нас и сегодня - это поэтическое ощущение наступающей ночи. У Врубеля оно выражено в тревожности ожидания. Эта тревожность дана в самом освещении цветов и в лошади с растрепанной гривой. Они выделяются на фоне серо-синеватого неба с едва проступающим бледным рогом полумесяца, создавая замечательную в живописном отношении и проникнутую большой эмоциональностью основную гамму полотна. Главное в картине - это пробуждающаяся к своей ночной особой жизни природа, фигура лешего - лишь дополнение. Но характерно, что она была все-таки необходима и даже неизбежна как своеобразное «разъяснение» пейзажа. Простое «очеловечение» пейзажа, непосредственное выражение в нем человеческих чувств и переживаний, как, например, у Левитана, было чуждо Врубелю. Это прямо связано с фантастичностью, особой взволнованностью его восприятия мира.
Носителем фантастического в картине «К ночи» является, собственно, фигура лешего. Без нее пейзаж был бы просто поэтически, но не фантастически преображенной природой, он потерял бы в своей таинственной напряженности. Теперь же поражаешься той творческой силе, той возвышенности восприятия фантастического мира, с какими будничный степной вид в имении Н.Н.Ге был превращен не только в поэтическую, но в какую-то всеобщую в своей тревожной напряженности картину природы в ее ночном бытии.


продолжение




*   *   *

   Благодарим спонсоров нашего сайта:

   » 

  "Казалось, для Врубеля имел значение только процесс работы. Его сжигало творческое нетерпение: работа была для него потоком льющейся энергии, а не изготовлением законченных вещей; готовым результатом он дорожил мало."

*   *   *
Мир Врубеля, www.vrubel-world.ru (C) 1856-2014. Все права защищены. Для писем: natashka (собачка) vrubel-world.ru
Создание сайта приурочено к 150-летию со дня рождения великого русского художника Михаила Врубеля
Материалы этого сайта возможно использовать с личного согласия Михаила Врубеля


Rambler's Top100