Демон, 1890 Гадалка, 1895

» Первая » Вторая » Третья » Четвертая » Пятая » Шестая » Седьмая » Восьмая » Девятая » Десятая » Одиннадцатая » Двенадцатая » Тринадцатая » Четырнадцатая » Пятнадцатая » Шестнадцатая » Семнадцатая » Восемнадцатая » Девятнадцатая » Двадцатая » Двад.первая » Двад.вторая

Природа в картине отнюдь не спокойна и не безмятежна, а, напротив, приобрела нечто от трагического беспокойства Демона. Она так же тревожна и кажется «волнующейся» в самих своих, словно перекатывающихся, как волны, горных вершинах, как и фигура Демона, позу которого Врубель столько раз переделывал. Разбившийся Демон окружен первозданным, еще не принявшим окончательных очертаний, «космическим» пейзажем. Этот пейзаж и живописно оказался неоконченным благодаря бесконечным переработкам. Но, несмотря на всю свою спутанность и неясность, на малую изобразительную определенность многих частей, картина в целом и в особенности ее пейзаж захватывают и потрясают монументальной декоративностью, необычайно эмоционально насыщенной, выразительной и живописно прекрасной, даже и в современном, сегодняшнем состоянии, когда потускнела бронза и, вероятно, многие другие цвета из-за пренебрежения Врубеля техникой в лихорадке охватившей его работы, в мучительных поисках образа. Шантастика природы у Врубеля достигла здесь своей вершины, а в самой запутанности техники письма можно видеть результаты переделок. В сочетании различных способов работы кистью и мастихином, в разнообразии мазков и фактур «Демон поверженный» сохраняет свою прекрасную основу, делающую эту картину-панно такой живой, трепетной и «дышащей» даже сегодня - так, словно на ней еще не застыли краски и художник только вчера отошел от полотна. Тема картины, ее символика могли, разумеется, решаться только фантастическим образом, как некое чарующее глаз и вместе с тем скорбное видение, как разрывающееся от боли сердце среди волшебства красоты природы, одновременно и пленяющей и чуждой этому сердцу. В этой замечательной картине, такой прекрасной и такой трагической, такой фантастической по сюжету, условной по изломам форм и такой внутренне правдивой и верной в выражении своего содержания, сказался в последний раз со всей силой монументально-декоративный дар Врубеля в его глубокой содержательности.
Пейзаж «Демона поверженного» является как бы завершением того преображения природы Кавказа, которое продолжалось во всех работах на эту тему. Притом характерно, что Врубель фантастически преображал природу Кавказа, которую он никогда в натуре не видел. Он исходил тут отчасти, очевидно, из фотографий, а отчасти из тех впечатлений, которые давал ему горный пейзаж Крыма и Альп.

Наиболее законченное и монументальное преображение природы Италии в пейзажах сюжетных работ находим в триптихе «Суд Париса» (1893, Государственная Третьяковская галерея). Он также как бы завершает то, что мы видели в эскизах театральных занавесов 1891 года. В этих пейзажах-панно, которые, по признанию самого Врубеля, писались отчасти «от себя», то есть по сохранившимся в памяти впечатлениям от природы Италии, Врубель развивает то, что намечено в эскизе «Алкей и Сафо». В самой декоративности и условности тонкоствольных деревьев (панно «Венера»), изображении морских волн (панно «Юнона») подчеркнуто выявляется восприятие северянином известной декоративности форм природы Италии.
Ряд акварельных эскизов различных панно показывает нам наглядно этот процесс творческой переработки итальянской природы. Таков, например, эскиз «Фантастический пейзаж» (90-е годы, Государственная Третьяковская галерея) с изображением пригорка и деревьев на его вершине, фиолетовыми силуэтами рисующихся на красных облаках закатного неба. Тут могла иметь место перефразировка и фотографии и тех впечатлений, которые были зафиксированы в разобранных выше натурных этюдах. В самом деле, красные клубящиеся облака на небе за деревьями напоминают что-то вроде зарева пожара, заставляют вспомнить подобный же мотив в этюде «У кратера Везувия» (1894, собрание Т.А.Богословской, Москва).
В эскизах панно с музами и панно с нимфами и Пегасом (90-е годы, Государственная Третьяковская галерея) мы видим, как стилизованный и декоративизированный пейзаж осложняется литературной сюжетикой. Наконец, фантастический пейзаж, в котором сочетаются мотивы сказочного озера и фантастических цветов на первом плане, используется Врубелем для создания проекта росписи веера (90-е годы, Государственная Третьяковская галерея). И опять-таки следует отметить единство в решении как грандиозного панно, так и мелкого предмета. В эскизе росписи веера обращают на себя внимание большие стилизованные лилии на первом плане. Это образец роли, которую цветы играют в фантастических пейзажах Врубеля.
Особенно интересны в этом отношении некоторые панно на тему «Фауст», написанные Врубелем в 1896 году для готического кабинета в особняке А.В.Морозова во Введенском (ныне Подсосенском) переулке. В первой половине года Врубелем были исполнены три узких вертикальных панно: «Мефистофель и ученик», «Фауст» (в кабинете) и «Маргарита» (в саду) (Государственная Третьяковская галерея) - и одно большое почти квадратное панно «Фауст и Маргарита в саду». Последнее, однако, по каким-то причинам не было включено в тот причудливый резной архитектурный ансамбль, который был создан в кабинете архитектором Ф.О.Шехтелем. Уже после того как панно Врубеля были написаны в окончательных вариантах и вошли в ансамбль, художник перед своим отъездом летом 1896 года за границу получил от Морозова дополнительный заказ на пятое панно - «Полет Фауста и Мефистофеля» в формате и размере панно «Фауст и Маргарита в саду». Это пятое панно было исполнено Врубелем в Швейцарии с учетом уже написанных, фотографии с которых он просил В.Д.Замирайло выслать ему, и помещено над дверью в кабинете.
Дошедшие до нас эскизы показывают как большую творческую работу и искания, так и возможные изменения сюжетики по требованию заказчика. Можно думать, что наиболее интересное для нашей темы панно «Фауст и Маргарита в саду» особенно интересовало и самого Врубеля своей фантастической, романтической поэтичностью и показом людей в связи и во взаимодействии с природой. Наряду с решениями сюжета в виде цельного изображения в одном панно Врубель пытается, разрезав на две части один из эскизов, перенести сцену на узкие панно. В собрании Б.А.Черногубова есть два эскиза, представляющие такую явно разрезанную на две половины композицию, в которых Фауст и Маргарита изображены направляющимися навстречу друг другу.