Автопортрет с раковиной, 1905 Портрет артистки Н.И.Забелы-Врубель

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28 - 29 - 30 - 31 - 32 - 33 - 34 - 35 - 36 - 37 - 38 - 39 - 40 - 41 - 42 - 43 - 44 - 45 - 46 - 47 - 48 - 49 - 50 - 51 - 52 - 53 - 54 - 55 - 56 - 57 - 58 - 59 - 60 - 61 - 62 - 63 - 64 - 65 - 66 - 67 - 68 - 69 - 70 - 71 - 72 - 73 - 74 - 75 - 76 - 77 - 78 - 79 - 80 - 81 - 82 - 83 - 84 - 85 - 86 - 87 - 88 - 89 - 90 - 91 - 92 - 93 - 94 - 95 - 96 - 97 - 98 - 99 - 100 - 101 - 102 - 103 - 104 - 105 - 106 - 107 - 108 - 109 - 110 - 111 - 112 - 113 - 114 - 115 - 116 - 117 - 118 - 119 - 120 - 121 - 122 - 123 - 124 - 125 - 126 - 127 - 128 - 129 - 130 - 131 - 132 - 133 - 134 - 135 - 136 - 137 - 138 - 139 - 140 - 141 - 142 - 143 - 144 - 145 - 146 - 147 - 148 - 149 - 150 - 151 - 152 - 153

Новые картины Врубеля - его «Лошади», а также «Сирень» - экспонировались на выставке уже сформировавшегося объединения «Мир искусства». Поездка на эту выставку порадовала Врубеля. По-прежнему ему импонировала компания петербуржцев. Правда, визит недавно прибывшего из Парижа лидера группы - Александра Бенуа мог бросить и какую-то тень сомнения насчет полного их единства и взаимопонимания. Они оба были друг по отношению к другу очень любезны и вызвали взаимную симпатию. Бенуа расположил к себе Врубеля своим европеизмом, эрудицией в области искусства, литературы, музыки, театра, своей страстной приверженностью эстетическому во всех его проявлениях. Врубель же показался Бенуа необычайно изящным, рафинированным, милым, «французистым» в своем шарме, но произведения художника, увы, не произвели на Бенуа никакого впечатления. Нечего говорить, что ему совершенно не понравилось панно «Утро», купленное Тенишевой. Это еще полбеды. Наверное, в глубине души оно и самому Врубелю не очень нравилось. Но Бенуа совершенно не понравился портрет Забелы, исполненный летом 1898 года, ни по образу, ни до живописи... Вообще он явно уклонялся от прямых высказываний к по поводу работ художника. Бенуа был не одинок в этом смысле в своей компании. Как мы помним, картина «Богатырь», созданная к тем же летом 1898 года, не понравилась Дягилеву и не была принята на выставку «Мир искусства».

Но теперь и Бенуа, и Дягилев, и, по-видимому, все члены их группы восхищаются новыми произведениями Врубеля, находя в них красоту и мистицизм. Если Дягилеву более понравилась картина с лошадьми - «Ночное» или «Степь», - то Бенуа особенно хвалил «Сирень». Он говорил, что слышит сладострастный опьяняющий запах волшебных весенних цветов, глядя на эту картину. Бенуа всматривается в работы Врубеля с особенной пристальностью, ибо готовится новое издание «Истории живописи в XIX веке» Мутера в русском переводе. В него войдут очерки Бенуа о русской живописи этого времени в виде двух выпусков. И в этих очерках отводится место современным художественным явлениям, в том числе творчеству Врубеля. Тогда, во время визита к Врубелю, Бенуа отметил в его искусстве подражательность и хамелеонство. Теперь он не отказывается от этого впечатления, но находит, что эти черты в творчестве Врубеля столь высокой пробы, что свидетельствуют о его незаурядном даре. Вместе с тем он не считает Врубеля сильным и цельным художником. Он отмечает в его искусстве подчас дикие экстравагантности в мозаичной манере живописи, сообщающей его вещам большую яркость, но вредящей им в смысле поэзии и настроения. Однако во многих произведениях - и Бенуа был рад это высказать самому Врубелю - он видит в его искусстве благотворный перелом. Картины «Сатир», «Сирень», «Ночное» в этом убеждают.
В чем же смысл этого перелома? По мнению Бенуа - в наступающем успокоении и большей сосредоточенности. Советовал ли он Врубелю в устном разговоре или только подумал про себя, что художнику нужно только глубже, уйти в себя, еще более сосредоточиться, сковать свою технику, серьезно прислушаться к своей фантазии, окончательно успокоиться и отказаться от эпатирования, чтоб из него вышел превосходный большой живописец и поэт? Даже в картинах «Сирень» и «Степь», по мнению Бенуа, не хватало сосредоточенности и мастерства!
Но в общем, как выразилась Забела, за Врубелем петербуржцы очень ухаживали. Он мог почувствовать - они видят в его творчестве выдающееся явление. Его самолюбие было удовлетворено. Он тем более рад, что по-прежнему ощущает членов сообщества «Мир искусства» как своих единомышленников. С одобрением он знакомится с первыми номерами нового журнала «Мир искусства», ему импонирует их солидность, роскошь, с интересом и сочувствием он: читает многие статьи, находя в них мысли, родственные своим. В следующее лето - 1901 года - Врубель снова обращается к той же теме «Сирень». Он не вполне доволен написанной картиной. Теперь он берет еще больший холст (три с четвертью аршина высотой на четыре аршина в длину). (Искусство величайших мастеров: Картины Нико Пиросмани.)

И - парадокс? - никогда еще вместе с тем Врубель не испытывал такой острой потребности в фотографии, так не надеялся на ее помощь, как тогда, когда в его воображении еще только забрезжил этот его будущий «сиреневый» холст, словно затканный прекрасными тяжелыми лиловыми гроздьями цветов. По дороге на хутор летом 1901 года в Киеве он первым делом приобрел фотографический аппарат и теперь мечтал о том, как художник Замирайло и Кика научат его им пользоваться или сфотографируют для него сирень в цвету; он уже представлял себе глянцевые черные снимки, которые запечатлеют это бурное цветение сирени и тем обезопасят его работу от прихотливой игры времени и настроения. Эта фотография - он чувствовал - даст ему точку опоры, лицо вещи, которое он сможет ощутить как «внеличное», объективное. Замирайло действительно сфотографировал и сирень в цвету - огромные, небывало разросшиеся многоствольные кусты-деревья, напоминающие о тропиках щедростью своего цветения, и на фоне их - Забелу в том странном туалете, сочиненном самим Врубелем, который, по его собственному определению, представлял забавную смесь empire с Москвой. И далее художник уже предчувствовал, с каким наслаждением будет не только вышивать узоры по этой канве, но разрушать очевидность и тем сознательнее и целеустремленнее проявлять свою творческую волю - за поверхностью открывать глубину. Так в его новой картине должны будут соединиться простота, ясность, рационализм и волнующая загадка, тайна.
С Замирайло Врубель сблизился еще в ту пору, когда молодой художник, еще почти мальчик, помогал ему в работах в соборе. Теперь Замирайло стал настоящим поклонником искусства Врубеля, изучал его манеру живописи и рисунка, копировал его произведения и их детали так мастерски, что трудно было непосвященному отличить копию от оригинала. Да сам Врубель как-то попался на удочку: акварель «Ангел с кадилом», скопированную Замирайло, он принял за свою - подлинную! Появление поклонников среди молодежи было вестником не только успеха Врубеля, но признаком его новаторства.