Врубель - главная      Мир Врубеля


Врубель     Биография     Шедевры     Картины     Рисунки     Исследования     Музеи     Фото     Хроно     Ссылки
Дмитриева    Коган    Скляренко    Бенуа    Островский    Маковский    Федоров    Рерих      Малолетков    


Вступление     В академии художеств     Монументалист    Великий рисовальщик    На грани безумия    Живописец от бога
Врубель-декоратор    Музыка и литература    Врубель-педагог     Врубель и художественная фотография     Стиль модерн


Ранние годы    Ученичество    Киев. Встреча с древностью    Незамеченные шедевры    Демоническое    
Поиски универсальности    Фантастический реализм    Портреты    Начало нового века    Рисунки с натуры    
Запоздалая слава    Волшебство и магия Врубеля    Тема Пророка    Предпоследнее    Некоторые итоги жизни


Книга Доры Зиновьевны Коган. Творчество Врубеля

   
   

Врубель
Автопортрет с
раковиной, 1905


жена Врубеля
Портрет артистки
Н.И.Забелы-Врубель

   
   

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28 - 29 - 30 - 31 - 32 - 33 - 34 - 35 - 36 - 37 - 38 - 39 - 40 - 41 - 42 - 43 - 44 - 45 - 46 - 47 - 48 - 49 - 50 - 51 - 52 - 53 - 54 - 55 - 56 - 57 - 58 - 59 - 60 - 61 - 62 - 63 - 64 - 65 - 66 - 67 - 68 - 69 - 70 - 71 - 72 - 73 - 74 - 75 - 76 - 77 - 78 - 79 - 80 - 81 - 82 - 83 - 84 - 85 - 86 - 87 - 88 - 89 - 90 - 91 - 92 - 93 - 94 - 95 - 96 - 97 - 98 - 99 - 100 - 101 - 102 - 103 - 104 - 105 - 106 - 107 - 108 - 109 - 110 - 111 - 112 - 113 - 114 - 115 - 116 - 117 - 118 - 119 - 120 - 121 - 122 - 123 - 124 - 125 - 126 - 127 - 128 - 129 - 130 - 131 - 132 - 133 - 134 - 135 - 136 - 137 - 138 - 139 - 140 - 141 - 142 - 143 - 144 - 145 - 146 - 147 - 148 - 149 - 150 - 151 - 152 - 153

   
  
Тонкая, острая, угловатая линия улавливает динамику формы, ее энергию. И вместе с тем - намеченные линии, обрываясь, как концы электрических проводов, создают своего рода пространственное «поле», заряженное душевным взаимодействием, душевными контактами. Глубинные связи людей между собой и с пространством - связи с духовным подтекстом - таков пафос рисунков. В этом «подтексте» их своеобразная символичность. Не случайно часто Врубель сажает свои модели против света. Лицо с его чертами, его выражением «проявляется» словно с трудом, постепенно проступая из тени. Художник стремится как бы подвергнуть сомнению «очевидность» и ввести «иррациональное», «невыразимое». В изображении двух шахматистов шахматные фигурки на столе оживают и поддерживаются в их таинственной жизни темным поглощающим пространством за окном, словно породившим вползшую под стол тень, напоминающую шахматных коней. Тени рядом - тени, фантастика вот-вот прорвут запруду. Поразительно, как поза, жест, выражение лица, взгляд как бы продолжаются в воображении зрителя и все время оставляют чувство бесконечности, неисчерпаемости душевной жизни. Эти портреты, будучи в пронизывающей их соразмерности и строгости поистине классичными, сочетают эту классичность с внутренней сложностью, душевной экспрессией. Когда-то, исполняя лики Богоматери, Христа, Кирилла или рисуя лицо Серова, Врубель искал форму глаз так же, как прочих частей лица, и боялся «спекуляции» на «выражении», уводящей от бескомпромиссно точной передачи формы. Теперь он сосредоточен на глазах как «божественном инструменте», в котором за его плотью просвечивает духовное, слито с ним.
Не вдохновляется ли он строками Гете:

«Не будь глаз солнцеподобным,
Как бы мы могли увидеть свет?
Не живи в нас собственная сила бога,
Как бы могло нас восхищать божественное?»

Поразителен портрет с разными глазами - как меняющимися в ориентации, в повороте кристалликами; в другом портрете, изображающем трех мужчин, занятых шахматной игрой, взгляд одного из них концентрирует в себе и позволяет почувствовать всю атмосферу тихого человеческого сосуществования, душевные связи. Отдаваясь этому «бесхитростному» творчеству, не вспоминал ли Врубель те огромные усилия, которых ему стоили его «Демон», его картины, каждая пядь холста его панно? И не думал ли он о том, что, может быть, то были окольные пути к истине в искусстве, а ключ к ней лежал рядом - «просто наивная подробная передача» зримого мира. И в самом деле, кажется, что не в фантастическом, не в религиозном, не в монументальных замыслах, а в этих простых натурных штудиях обретал художник тот высший синтез - синтез плоти и духа, который стремились обрести религиозные философы и поэты, о котором тосковало христианство и теперь неустанно толковали символисты.
Этими чертами отмечен портрет старика, притулившегося у стола. В кубизированных легких штрихах угадывается странное лицо, более жесткие и напористые линии воссоздают, лепят угловатое жалкое, больное тело, закутанное в нелепый халат. Образ человека в этом рисунке раскрывается через его душевную музыку, воплощенную в точных жестких и угловатых, «модулирующих» штрихах, в каких-то «заскорузлых» формах. Много общего здесь с образом, созданным Мусоргским в цикле «Песни и пляски смерти»:

«Ох, мужичок, старичок убогой...
Горем, тоской, да нуждой томимый...»

Вместе с тем «кубизированная» манера рисунка в этом портрете, сама его структура отмечены духовной символической многозначительностью и напоминают портрет Воллара работы Пикассо. Простые и строгие реалистические зарисовки Врубеля действительно осуществляли высший синтез. Поразителен рисунок, изображающий уголок дворика клиники зимой. Не много видно было Врубелю из его окна: стена соседнего флигеля, полог снега, покрывающий землю, деревянный заборчик, колючие ветви обнаженных деревьев и за ними - громоздящиеся друг за другом очертания крыш и домиков с трубами. Но скупой мотив исполнен напряжения жизни, красоты. Линии и формы творят на листе пространство, вовлекая в сотворчество и белый лист бумаги. Изображенное «возникает» из белого листа как «сущность», в нем заключенная. Еще совершеннее другой пейзаж, где колья заборчика и сплетение голых ветвей деревьев и домик вдали образуют сложное прихотливое единство, сложнейшую, виртуозно выстроенную форму. «Нарисуй просветы воздуха в ветвях». Врубель и прежде говорил это Коровину, который стремился передать неуловимую изменчивость света и воздуха и таяние предметной формы в них. Он и тогда понимал, что гораздо существеннее, напротив, придать четкую форму всему изменчивому и неуловимому, всему бесплотному. Но еще никогда он этого не умел так, как теперь. Как живой, пронизанный кровеносными сосудами кусок материи выглядит этот набросок голых ветвей дерева, распростершихся, сплетающихся и пересекающихся между собой в воздушном пространстве, вместе с тем сливаясь с этим пространством, чтобы образовать единое целое - фрагмент натуры, возведенной поистине «в перл создания», причастный к бесконечности, влекущий к ней. Эти рисунки знаменовали необоримую силу здорового начала психики художника.


продолжение




*   *   *

   Благодарим спонсоров нашего сайта:

   » 

  "Он вообще не берег своих произведений - начинал, не оканчивал, разбрасывал где попало, кому попало дарил, переписывал, уничтожал. Вероятно, очень значительная доля всего им сделанного или начатого пропала по вине самого художника, если тут можно говорить о вине. Многие свидетели вспоминали, как им случалось, придя в мастерскую Врубеля, обнаруживать исчезновение только вчера виденной картины, - оказывается, на том же холсте уже написана другая. Вчера был «Христос в Гефсиманском саду», сегодня поверх него написана цирковая наездница. Потом и наездницы не стало. Знаменитый «Пан» (это уже позже) написан поверх соскобленного портрета жены, а «Гадалка» - на неоконченном портрете Н.И.Мамонтова."

*   *   *
Мир Врубеля, www.vrubel-world.ru (C) 1856-2014. Все права защищены. Для писем: natashka (собачка) vrubel-world.ru
Создание сайта приурочено к 150-летию со дня рождения великого русского художника Михаила Врубеля
Материалы этого сайта возможно использовать с личного согласия Михаила Врубеля


Rambler's Top100