Девочка на фоне персидского ковра, 1886

» Первая » Вторая » Третья » Четверт » Пятая » Шестая » Седьмая » Восьмая » Девятая » Десятая » Одиннад » Двенадц » Тринадц » Четырнад » Пятнадц » Шестнад » Семнадц » Восемна » Девятнад » Двадцать » Дв.первая » Дв.вторая » Дв.третья » Дв.четверт » Дв.пятая » Дв.шестая » Дв.седьма » Дв.восьма » Дв.девять » Тридцать » Тр.первая » Тр.вторая » Тр.третья » Тр.четвер » Тр.пятая » Тр.шестая » Тр.седьмая

Энергичный, деятельный, еще не достигший и сорока лет, Прахов всколыхнул художественную жизнь Киева, предприняв изучение и реставрацию уникальных памятников Киевской Руси. Он же руководил внутренней отделкой нового храма - Владимирского, заложенного в 1860-х годах.
О византийском стиле русские художники имели тогда довольно приблизительные представления, о технике реставрации - тоже. Кирилловские фрески находились в плохой сохранности, над их «поновлением» работала артель учеников киевской рисовальной школы, руководимой художником Н.И.Мурашко (с ним Врубель потом близко сошелся). Их малоискусными руками фрески прописывались сверху по сохранившимся контурам (по «графьям»); теперь такой способ был бы сочтен варварским. Сохранились сведения, что Врубель против него возражал, предлагая просто расчистить фрески и оставить их в нетронутом виде, но на это не согласились: храм был действующий, и полустертые фигуры святых могли бы смущать прихожан. Требовалось их дописать, сохраняя по возможности стиль XII века. Как было его сохранить? Не только ученики Мурашко, но и Врубель сам впервые встретился в Киеве с византийским искусством. На несколько месяцев он с головой ушел в изучение древностей, пользуясь, в дополнение к оригиналам Кирилловской церкви и собора св. Софии, книгами, цветными таблицами и фотографиями из богатой библиотеки Прахова. К восстановлению старых фресок по сохранившимся фрагментам он относился с большой бережностью; как вспоминал Н.А.Прахов (сын А.В.Прахова), «не выдумывал ничего от себя, а изучал постановку фигур и складки одежды по материалам, сохранившимся в других местах».

Сейчас, в середине уже не XIX, а XX столетия, Кирилловские фрески реставрированы по всем правилам современной науки, хотя большая их часть безвозвратно утрачена, и лишь некоторые куски старинной росписи в целости сохранились. Но теперь Кирилловский храм вошел в историю еще и как памятник, запечатленный гением Врубеля. Врубель написал на стенах несколько фигур ангелов, голову Христа, голову Моисея и, наконец, две самостоятельные композиции - огромное «Сошествие святого духа» на хорах и «Оплакивание» в притворе. В работе над ними художник уже не копировал старинные образцы. У него было внутреннее право не следовать букве древнего стиля - он проник в его дух.

Благородно-сдержанная экспрессия старинных мозаик и фресок прояснила собственные искания Врубеля. Экспрессия была свойственна его дарованию изначально, но в ранних вещах он сбивался на утрировку и романтические штампы. Так, в рисунке «Свидание Анны Карениной с сыном», сделанном в начале 80-х годов, Анна с преувеличенной пылкостью чуть ли не душит в объятиях ребенка. В рисунках к «Моцарту и Сальери» (1884 год) Сальери выглядит мелодраматическим злодеем. И лишь после приобщения к монументальному византийскому и древнерусскому искусству экспрессия Врубеля становится величавой - исчезает психологический нажим, появляется характерно врубелевское выражение духовной напряженности в сосредоточенном взоре огромных глаз (большие глаза - также черта византийской живописи), при позах как бы оцепеневших, скупом жесте, в атмосфере глубокой тишины. Это есть уже в «Сошествии святого духа», написанном на коробовом своде Кирилловской церкви. По евангельскому преданию, апостолам явился святой дух в виде голубя, исходившие от него языки пламени «почили на каждом из них». После этого апостолы обрели дар говорить на всех языках и проповедовать учение Христа всем народам. Как и другие евангельские сказания, сюжет «Сошествия» имел в церковном искусстве свою иконографическую схему, закрепленную многовековой традицией. Врубель следовал схеме довольно близко, пользуясь, по-видимому, миниатюрами старинных евангелий. Но в трактовке фигур и лиц он проявил себя как художник современный, как психолог. У его апостолов были живые прототипы. Раньше думали, что художник делал подготовительные этюды с душевнобольных (Кирилловский храм находился на территории психиатрической лечебницы), но это неверно: сын А.В.Прахова Н.А.Прахов называет поименно ряд лиц, которые узнаются в «Сошествии»,- киевские ученые, священники, археологи, среди них сам Адриан Викторович Прахов.

Двенадцать сидящих апостолов расположены полукругом, так что композиция вписывается в архитектурную форму свода. Посередине возвышается стоящая очень прямо фигура богоматери. Фон синий, золотые лучи исходят из круга с фигуркой голубя, одеяния апостолов светлые, с перламутровыми переливами, создающие эффект свечения изнутри. Надо признать, что ощущается некоторое несоответствие между условной трактовкой фона, лучей и объемной отяжеленной телесностью фигур. Есть что-то неприятное и в рисунке лучей с утолщениями посередине, напоминающих о паучьих лапах. Художник еще не достиг стилевой гармонии в своей росписи - в конце концов, ведь это его первое большое произведение. Но сама группа апостолов, охваченных общим экстатическим подъемом, по-своему выраженным в облике каждого, производит незабываемое впечатление. По одним только рукам можно проследить сложную гамму переживаний: руки, то напряженно стиснутые, то порывисто прижатые к сердцу, то в раздумье опущенные, то трепетно прикасающиеся к руке сидящего рядом. Роспись Врубеля заставляет вспомнить «Явление Христа народу» Александра Иванова, особенно близкого ему среди русских художников.

Другая композиция Врубеля в Кирилловской церкви - «Оплакивание» (три ангела над телом мертвого Христа),- написанная в нише притвора, ближе следует старинной традиции. Здесь фигуры не моделированы, развернуты на плоскость, решены графическими приемами. Художник С. Яремич записал высказывание Врубеля: «Главный недостаток художника, возрождающего византийский стиль, заключается в том, что складки одежды, в которых византийцы проявляют столько остроумия, он заменяет простыней. Византийской живописи чуждо понятие рельефа. Вся суть в том, чтобы при помощи орнаментального расположения форм усилить плоскость стены». Этот принцип Врубелю импонировал: ему самому была свойственна нелюбовь к бесформенной «простыне» и пристрастие к орнаментальным ритмическим построениям. В «Сошествии», однако, он идет на компромисс с «рельефом». В «Оплакивании» строго выдерживает плоскостной сталь, тем более что оно находилось в соседстве с подлинными росписями XII века, а «Сошествие» - на хорах, где могло смотреться отдельно. Но и «Оплакивание» - не просто стилизация под старину. В нем есть неповторимый врубелевский лиризм, выражение скорби в сочетании с торжественным покоем; оно предвещает эскизы «Надгробного плача» для Владимирского собора, сделанные тремя годами позже, уже после поездки художника в Венецию.